Мне назначили плату за обучение в девять с половиной талантов. Меньше десяти талантов, предсказанных Мане, но больше, чем насчитывалось в моем кошельке. У меня было время до завтрашнего полудня, чтобы полностью рассчитаться с казначеем, иначе мне пришлось бы пропустить целый семестр.
Отсрочка обучения для меня не представляла трагедии. Однако только студенты имели право использовать ресурсы Университета, такие, как оборудование в Артефактной. Это означало, что, если я не мог заплатить за обучение, мне запретили бы работать в мастерской Килвина, единственном месте, где у меня был шанс заработать достаточно денег на оплату этого самого обучения.
Я остановился у Хранилища и, как только я подошел к открытому окну, Джаксим улыбнулся мне.
- Как раз продали твои лампы этим утром, - сказал он. - Мы выжали за них чуть побольше, как за последние.
Он пролистал журнал и остановился на нужной странице.
- Твои шестьдесят процентов составят четыре таланта и восемь джотов. За вычетом использованных материалов и деталей… - он провел пальцем вниз страницы, - у тебя остается два таланта, три джота и восемь драбов.
Джаксим сделал пометку в журнале, затем выписал мне чек. Я бережно сложил бумажку и спрятал её в свой кошелек. Она не имела убедительного веса монет, но с ней мое состояние насчитывало больше шести талантов. Столько денег и все еще недостаточно.
Не потеряй я самообладание с Хемме, плата за обучение могла бы быть достаточно низкой. Если бы я не был вынужден прятаться в своей комнате почти два дня, злясь и рыдая со вкусом сливы во рту, то мог бы больше заниматься или заработать больше денег.
У меня появилась идея.
- Пожалуй, следует взяться за что-то новое, - небрежно бросил я. - Мне понадобится маленький тигель. Три унции олова. Две унции бронзы. Четыре унции серебра. Катушка тонкой золотой проволоки. Медный…
- Подожди секунду, - прервал меня Джаксим. Он подвел палец обратно к моему имени в журнале. - У тебя нет разрешения на золото или серебро, - он взглянул на меня. - Это недоразумение?
Я колебался, не желая лгать.
- Я не знал, что нужно разрешение, - ответил я.
Джаксим понимающе усмехнулся:
- Ты не первый, кто пытается провернуть что-то подобное, - сказал он. – Высокая плата за обучение?
Я кивнул.
Он состроил сочувственную физиономию.
- Прости. Килвин знает, что, если он не будет осторожным, Хранилище превратится в лавку ростовщика.
Он закрыл журнал.
- Придётся тебе идти в ломбард, как всем остальным.
Я поднял ладони и повертел ими, демонстрируя отсутствие драгоценностей.
Джаксим поморщился.
- Тяжело. Я знаю порядочного ростовщика на Серебряном дворе, берёт всего десять процентов в месяц. Тоже невыносимо, конечно, но у большинства и того хуже.
Я кивнул, вздыхая. На Серебряном дворе находились лавки ростовщиков гильдии. Они и разговаривать со мной не стали бы.
- Точно лучше, чем у тех, с кем мне приходилось иметь дело, - сказал я.
Я обдумывал всё это по дороге в Имре, вес лютни привычно тяготил плечо.
Положение моё было тяжёлым, но не ужасным. Ни один ростовщик гильдии не одолжил бы деньги сироте Эдема Ра без залога, однако я мог взять заём у Деви. Тем не менее, я крайне не хотел этого допускать. Не только из-за ее грабительских процентов - я беспокоился, какую услугу она потребует с меня, если я не верну кредит. Вряд ли небольшую. Или простую. Или полностью законную.
Вот такие мысли вертелись в моей голове, пока я шел через Каменный мост. Я заскочил к аптекарю, затем направился в «Серого Человека».
Открыв дверь, я увидел, что «Серый Человек» представлял из себя общежитие. Здесь не было общей залы, где люди могли бы собраться и выпить. Вместо неё я попал в маленькую, богато обставленную приёмная. Завершал картину безупречно одетый портье, взглянувший на меня с явным неодобрением, если не открытым отвращением на лице.
- Могу я вам помочь, молодой человек? - спросил он, как только я переступил порог.
- Я пришел к юной леди, - ответил я, - по имени Динаэль.
Он кивнул.
- Я посмотрю, у себя ли она.
- Не стоит беспокойства, - сказал я, направляясь к лестнице, - она меня ждет.
Портье преградил мне путь.
- Боюсь, это невозможно, - сказал он, - но я буду рад посмотреть, у себя ли леди.
Он протянул руку. Я посмотрел на нее.
- Ваша визитная карточка? - попросил он. - Которую я мог бы предъявить юной леди?
- Как вы можете передать ей мою карточку, если вы не уверены, что она у себя? - поинтересовался я.
Портье снова улыбнулся. Так обходительно, любезно, и с такой резкой неприязнью, что я специально взял эту улыбку на заметку и закрепил в своей памяти. Подобная улыбка - произведение искусства. Поскольку я вырос на сцене, я мог по достоинству оценить её с нескольких сторон. В некоторых светских ситуациях такая улыбка - оружие получше ножа, и, возможно, когда-нибудь она мне ещё пригодится.
- О, - отозвался портье. - Леди здесь, - выделив слово голосом, проговорил он. - Но это совсем не значит, что она здесь для Вас.
- Вы можете передать ей, что ее желает видеть Квоут, - сказал я, скорее развеселившись, чем обидевшись. - Я подожду.
Долго мне ждать не пришлось. Портье спустился с лестницы с таким раздраженным видом, словно он очень хотел вышвырнуть меня за дверь, но его лишили этой возможности.
- Прошу сюда, - указал он.
Я вслед за ним поднялся по лестнице. Он открыл дверь, и я прошел мимо него, надеясь, что вид мой достаточно раздражающе выражал пренебрежительную самоуверенность.
Я оказался в гостиной, достаточно большой, чтобы казаться просторной, несмотря на беспорядочно расставленные стулья и кушетки. Сквозь широкие окна струился свет заходящего солнца. У дальней стены стояли цимбалы, а один угол комнаты полностью занимала тяжелая модеганская большая арфа.
В центре комнаты стояла Денна, одетая в зеленое бархатное платье. Укладка волос прекрасно подчеркивала изящную шею, изумрудные сережки-слезинки гармонировали с колье.
Она разговаривала с молодым человеком, который был… лучшее слово, пришедшее мне на ум - «хорошеньким». У него было приятное, гладко выбритое лицо с большими темными глазами.
Он выглядел, как молодой дворянин, к которому удача повернулась спиной слишком давно, чтобы говорить, что это временно. Его одежда была хороша, но помята. Вид темных волос очевидно задумывался как волнистая стрижка, но в последнее время о них не заботились. Его глаза запали от недосыпа.
Денна протянула мне руки.
- Квоут, - сказала она, - познакомься с Джеффри.
- Рад знакомству, Квоут, - поздоровался Джеффри. - Динаэль много рассказывала о вас. Вы немного… как же это? Волшебник? - его улыбка была открыта и крайне простодушна.
- На самом деле, арканист, - произнес я как можно вежливее. - При слове волшебник приходит на ум слишком много сказочной чепухи. Народ полагает, что мы носим темные мантии и разбрасываем птичьи внутренности. А вы?
- Джеффри - поэт, - сказала Денна, - хороший, хотя он будет это отрицать.
- Буду, - признал он, затем его улыбка потускнела. - Я должен идти. У меня встреча с людьми, которых лучше не заставлять ждать, - он поцеловал Денну в щеку, горячо пожал мне руку и удалился.
Денна посмотрела, как за ним закрывается дверь.
- Такой милый мальчик.
- Говоришь так, будто жалеешь об этом, - сказал я.
- Будь он чуть менее милым, смог бы удержать две мысли в голове одновременно. Может, они бы столкнулись друг с другом и проскочила бы искра. Хоть чуть-чуть дыма было бы кстати, тогда, по крайней мере, была бы видимость, что там что-то происходит, - она вздохнула.
- Он и правда настолько тупой?
Она покачала головой.
- Нет. Просто доверчивый. Нет ни грамма расчетливости, и он не принял ни одного удачного решения, с тех пор как оказался здесь месяц назад.
Я достал из плаща два маленьких завернутых в ткань свертка: синий и белый.
- Я принес тебе подарок.
Немного озадаченная, Денна протянула руку и взяла их.
То, что казалось такой хорошей идеей несколько часов назад, сейчас выглядело довольно глупо.
- Это для твоих легких, - внезапно смутившись, пояснил я, - знаю, временами у тебя бывают проблемы.
Она склонила голову набок.
- И как же ты узнал об этом, скажи на милость?
- Ты упоминала об этом, когда мы были в Требоне, - ответил я. - Я поспрашивал кое-кого, - указал на один сверток. - Этот настаивают с чаем: перьелист, глухая крапива, лоатм… - указал на другой, - листья из этого завариваешь в небольшом количестве воды и дышишь паром.
Денна переводила взгляд с одного свертка на другой.
- Внутри бумажные листки с указаниями, - добавил я. - В синем то, что нужно заваривать и вдыхать, - повторил я. - Синий символизирует воду, понимаешь.
Она взглянула на меня.
- А разве для приготовления чая не нужна вода?
Я недоуменно моргнул, затем покраснел и начал что-то говорить, но Денна засмеялась и покачала головой.
- Я тебя дразню, - мягко сказала она. - Спасибо. Это - самое милое, что кто-либо делал за долгое время.
Денна подошла к комоду и бережно спрятала два свертка в разукрашенный деревянный ящичек.
- Похоже, у тебя все довольно хорошо, - сказал я, указав на богато обставленную гостиную.
Денна пожала плечами, равнодушно оглядывая комнату.
- У Келлина все хорошо, - ответила она, - я всего лишь греюсь в лучах его благополучия.
Я понимающе кивнул.
- Я подумал, может быть, ты нашла себе покровителя.
- Ничего настолько официального. Мы с Келлином вместе фланируем, как говорят в Модеге, и он учит меня играть на арфе, - она кивнула в сторону инструмента, грозно возвышающегося в углу.
- Не хочешь показать, чему научилась? - спросил я.
Денна смущенно покачала головой, и ее волосы соскользнули по плечам.
- Я еще мало что умею.
- Я сдержу свою естественную склонность к насмешкам и свисту, - любезно предложил я.
Денна рассмеялась.
- Хорошо. Только немного, - она прошла за арфу, пододвинула высокий табурет, чтобы облокотиться на него.. Затем положила пальцы на струны, минуту помедлила и начала играть.
Мелодия была вариацией «Пустозвона». Я улыбнулся.
Она играла медленно, почти величаво. Слишком многие думают, что высокая скорость игры – признак хорошего музыканта. Их можно понять. То, что Мари сотворила в «Эолиане», было поразительно. Но скорость, с которой ты перебираешь пальцами ноты, играет наименьшую роль в музыке. Настоящая разгадка в чувстве ритма.
Это как рассказывать анекдот. Любой может запомнить слова. Любой может их повторить. Но чтобы заставить кого-то смеяться, нужно нечто большее. Быстрее рассказанный анекдот от этого смешнее не станет. Как и во многом другом, лучше посомневаться, чем поспешить.
Вот поэтому так мало настоящих музыкантов. Многие люди могут петь или извлекать звук из скрипки. Музыкальная шкатулка может исполнить песню безупречно много раз подряд. Однако знания нот недостаточно. Нужно знать, как сыграть их. Скорость приходит со временем и опытом, но с чувством ритма рождаются. Оно или есть, или его нет.
У Денны оно было. Она шла сквозь песню неторопливо, но легко. Она исполняла ее медленно, как роскошный поцелуй. Не то чтобы я знал хоть что-нибудь о поцелуях на тот момент жизни. Но я видел, как она обхватила арфу руками, сосредоточенно прикрыла глаза, слегка сжала губы, и знал, что хочу, чтобы когда-нибудь меня поцеловали также медленно, осторожно и заботливо.
И она была прекрасна. Полагаю, не станет сюрпризом, что я питаю особое пристрастие к женщинам, в которых есть музыка. Но в тот день, когда она играла, я впервые по-настоящему разглядел её. До этого меня отвлекали ее прически, покрои платьев. Но когда она заиграла, все это отошло на второй план.
Я заговариваюсь. Достаточно сказать, что она впечатляла, хотя очевидно все еще училась. Она взяла несколько неправильных нот, но не дрогнула и не сбилась с ритма. Говорят, ювелир распознает необработанный самоцвет. Так и я. И она. И вот.
- Ты оставила «Белку в соломе» далеко позади, - тихо сказал я, когда прозвучали последние ноты.
Она отстраненно пожала плечами, избегая моего взгляда.
Кроме упражнений, мне особо нечем заняться, - сказала она. - И Келлин говорит, что у меня есть способности.
- Как долго ты занимаешься? - спросил я.
- Три оборота? - задумалась она, затем кивнула, - немного меньше трех оборотов.
- Матерь Божья, - произнес я, качая головой. - Никогда никому не говори, как быстро ты учишься. Другие музыканты возненавидят тебя за это.
- Мои пальцы еще не привыкли, - проговорила она, глядя на них. - Я не могу упражняться так долго, как мне хочется.
Я подошел и взял ее руку, повернув ладонью вверх, чтобы посмотреть на кончики пальцев. На них были следы от волдырей.
- У тебя…
Я поднял взгляд и осознал, как близко она стоит. Ее рука холодила мою. Она смотрела на меня огромными, темными глазами. Бровь слегка приподнята. Не удивлённо, не игриво, просто легкое любопытство. Внезапно я почувствовал странную слабость в животе.
- У меня что? - спросила она.
Я понял, что не знаю, что собирался сказать. Я думал, не сказать ли, что не имею понятия, что хотел сказать. Затем решил, что это глупо. Поэтому я не сказал ничего.
Денна опустила взгляд и взяла мою руку, переворачивая ее.
- У тебя нежные ладони, - заметила она, затем слегка коснулась кончиков пальцев. - Я думала, мозоли будут грубыми, но это не так. Они гладкие.
Теперь, когда она перестала смотреть мне в глаза, я немного собрался с мыслями.
- Просто нужно время, - сказал я.
Денна подняла взгляд и застенчиво улыбнулась. Мой мозг опустел, как чистый лист бумаги.
Спустя миг, Денна отпустила мою руку и прошла мимо меня в центр комнаты.
- Не желаете чего-нибудь выпить? - спросила она, грациозно садясь на стул.
- Это было бы очень любезно с вашей стороны, - рефлекторно ответил я. Я понял, что моя рука глупо вытянута, и опустил ее.
Денна указала на соседний стул, и я сел.
- Смотри, - она взяла маленький колокольчик с ближайшего столика и тихонько в него позвонила. Затем она подняла ладонь с пятью вытянутыми пальцами. Она загнула большой палец, затем указательный, продолжая обратный отсчет.
Прежде чем она загнула мизинец, раздался стук в дверь.
- Войдите, - промолвила Денна, и безупречно одетый портье открыл дверь. - Полагаю, что была бы не против чашки горячего шоколада, - сказала она. - А Квоуту… - она вопросительно посмотрела на меня.
- Чашка горячего шоколада звучит восхитительно, - ответил я.
Портье кивнул и исчез, закрыв за собой дверь.
- Иногда я это делаю, только чтобы заставить его побегать, - смущённо призналась Денна, глядя на колокольчик. - Не представляю, как он его слышит. Некоторое время я была уверена, что он сидит в коридоре, приложив ухо к моей двери.
- Могу я взглянуть на колокольчик? - спросил я.
Она передала его мне. На первый взгляд он выглядел обычным, однако когда я перевернул его, я увидел несколько крошечных сигалдри на внутренней поверхности колокольчика.
- Он не подслушивает, - сказал я, возвращая звонок. - Внизу есть другой колокольчик, который звенит одновременно с этим.
- Как? - спросила она, затем ответила на свой вопрос. - Магия?
- Можно и так назвать.
- Ты занимаешься там чем-то подобным? - она качнула головой в направлении реки и Университета за ней. - Выглядит немного… дешево.
- Это самое легкомысленное применение сигалдри, которое я когда-либо видел, - заявил я.
Денна расхохоталась.
- Прозвучало так обиженно, - сказала она, и добавила: - Так это называется сигалдри?
- Создание подобных предметов называется артефакция, - ответил я. - Сигалдри - это когда пишут или вырезают руны, приводящие их в действие.
Глаза Денны загорелись.
- Так это магия, для которой нужно записывать что-то? - спросила она, наклонившись вперед на стуле. - Как она работает?
Я призадумался. Не только из-за масштабности вопроса, но и из-за существовавших в Университете очень чётких правил о разглашении секретов Арканума.
- Это довольно сложно, - начал я.
К счастью, в этот момент снова раздался стук в дверь, и нам подали дымящийся шоколад в чашках. От запаха у меня потекли слюнки. Портье поставил поднос на столик рядом с нами и молча удалился.
Я сделал маленький глоток очень сладкого напитка и расплылся в улыбке.
- Я не пил шоколад уже целую вечность, - проговорил я.
Денна взяла свою чашку и окинула взглядом комнату.
- Странно подумать, что некоторые люди проводят так всю жизнь, - задумчиво сказала она.
- Тебе это не по вкусу? - удивился я.
- Мне по вкусу шоколад и арфа, - ответила она. - Но я могу обойтись без колокольчика и мне не нужна целая комната, в которой нечего делать, кроме как сидеть, - её рот слегка скривился, выдавая сердитость. - И мне ненавистна мысль, что кто-то приставлен охранять меня, будто я сокровище, которое могут украсть.
- Значит, быть сокровищем ты не хочешь?
Она сузила глаза поверх чашки, неуверенная, шучу я или нет.
- Мне не нравится сидеть под замком, - уточнила она с мрачной ноткой в голосе. - Я не против, чтобы мне предоставляли комнаты, но они на самом деле не мои, если я не могу приходить и уходить свободно.
Я удивленно приподнял бровь, однако прежде чем смог что-то сказать, она отмахнулась рукой.
- На самом деле это не так, - вздохнула она. - Но я не сомневаюсь, что Келлину сообщают обо всех моих передвижениях. Я знаю, что портье докладывает ему о моих гостях. Это просто немного раздражает, - она криво улыбнулась. - Это, наверное, кажется ужасно неблагодарным, не так ли?
- Ничуть, - возразил я. - Когда я был младше, моя труппа путешествовала всюду. Но каждый год мы проводили несколько оборотов в имении нашего покровителя, выступая перед его семьей и его гостями.
Я покачал головой, вспоминая.
- Барон Грейфеллоу был радушным хозяином. Мы сидели за его столом. Он дарил нам подарки… - я замолк, вспоминая полк крохотных оловянных солдатиков, которых он мне подарил. Я покачал головой, отгоняя мысли. - Однако мой отец все это ненавидел. На стены лез. Терпеть не мог чувствовать себя мальчиком на побегушках.
- Да! - воскликнула Денна - В точности! Если Келлин говорит, что, может быть, навестит меня в тот или иной вечер, я вдруг чувствую, что одну ногу прибили к полу. Если я уйду, то получится, что я строптивая и грубая, а если останусь, то чувствую себя, как собака, ждущая у двери.
Минуту мы сидели молча. Денна рассеянно вертела кольцо на пальце, солнечный свет отражался в бледном синем камне.
- Тем не менее, - сказал я, оглядываясь, - хорошие комнаты.
- Они хорошие, когда ты здесь, - ответила она.
Через несколько часов я поднимался по узкой лестнице за лавкой мясника. Из переулка ниже проникал тошнотворный запах прогорклого жира, однако я улыбался. Полдня наедине с Денной - редкое удовольствие, и моя походка была удивительно легка для того, кто идёт заключать сделку с демоном.
Я постучал в массивную деревянную дверь в конце лестницы и стал ждать. Ни один ростовщик гильдии не доверит мне и ломаного пенни, впрочем, всегда найдутся люди, желающие дать деньги взаймы. Поэты и прочие романтики зовут их медными ястребами или жуликами, но название гаэлет подходит лучше. Это опасная публика, и мудрые люди держатся от них подальше.
Дверь приоткрылась, затем широко распахнулась, открыв взгляду молодую рыжеватую блондинку с лицом феи.
- Квоут! - воскликнула Деви. - Я переживала, что не увижу тебя в этом семестре.
Я зашел внутрь, и Деви закрыла за мной дверь. В большой комнате без окон приятно пахло синскими фруктами и медом - освежающий контраст с переулком.
Одну сторону комнаты занимала огромная кровать с балдахином, кровать, задёрнутая тёмным пологом. На другой стороне находился камин, большой деревянный стол и книжный стеллаж, на три четверти заполненный. Я подошёл к шкафу, чтобы разглядеть названия, пока Деви запирала замки и задвигала засов.
- Эта копия Малкафа новая? - спросил я.
- Новая, - ответила она, становясь рядом. - Молодой алхимик, который не смог выплатить долг, в качестве компенсации позволил мне подчистить его библиотеку, - Деви осторожно достала книгу с
полки, демонстрируя золотую надпись "Пересмотренное и дополненное издание" на обложке. Она взглянула на меня с лукавой улыбкой.
- Читал?
- Нет, - ответил я. Мне хотелось изучить ее перед экзаменами, но я не смог найти экземпляр в Хранилищах. - Только слышал про нее.
Деви на мгновение задумалась, затем протянула мне рукопись.
- Когда закончишь, возвращайся и обсудим. К сожалению, в последнее время я лишена интересных разговоров. Если у нас выйдет славный спор, я могу одолжить тебе еще одну.
Как только книга оказалась у меня в руках, Деви легонько постучала пальцем по обложке.
- Эта книга стоит больше, чем ты, - предупредила она тоном, в котором не было и капли игривости. - Если повредишь ее, запишу на твой счет.
- Я буду очень осторожен, - заверил я.
Деви кивнула, затем повернулась и прошла мимо меня к столу.
- Ладно, за дело, - она присела. – Время поджимает, не так ли? - спросила она. - Плату за обучение нужно внести завтра к полудню.
- Моя жизнь опасна и волнительна, - сказал я, пока, неторопливо ступая, шёл до стола, чтобы занять место напротив, - и, сколь восхитительным я бы ни находил твоё общество, я всё надеялся избежать использования твоих услуг в этом семестре.
- Как тебе плата за обучение в статусе Ре’лара? – со знанием дела спросила она. - Сильно тебе досталось?
- Это довольно личный вопрос, - уклонился я от ответа.
Деви откровенно посмотрела на меня.
- Мы на пороге довольно личного соглашения, - заметила она. - Едва ли я перехожу какие-то границы.
- Девять с половиной, - признался я.
Она насмешливо фыркнула.
- А я-то думала, ты - просто собрание всякого рода талантов. Я не получала выше семи, когда была Ре’ларом.
- У тебя был доступ к Архивам, - заметил я.
- У меня был доступ к обширным запасам ума, - сказала она, как ни в чем не бывало. - Вдобавок, я невероятно симпатичная, - она улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки.
- Ты сияешь как новенький пенни, - согласился я. - Ни один мужчина не сможет устоять перед тобой.
- Да и некоторые женщины на ногах не удерживаются, - сказала она. Ее улыбка слегка изменилась, из прелестной стала шаловливой, а затем почти злой.
Не имея ни малейшего понятия, что на это ответить, я направил беседу в безопасное русло.
- Боюсь, мне нужно одолжить четыре таланта, - сказал я.
- А,- проговорила Деви. Внезапно став деловитой, она положила руки на стол. - Боюсь, недавно я внесла некоторые изменения в свой промысел, - заявила она. - Теперь я даю только заем размером в шесть талантов или больше.
Я не позаботился скрыть своё смятение.
- Шесть талантов? Деви, лишний долг будет мне, как камень на шее.
Она вздохнула, по крайней мере, с намеком на извинение.
- Вот в чем загвоздка. Когда я даю взаймы, я иду на определенный риск. Рискую потерять свои вложения, если мой заемщик умрет или попытается сбежать. Рискую, что меня попытаются заложить. Рискую быть арестованной по железному закону, или, того хуже, гильдией ростовщиков.
- Ты знаешь, я никогда не сделаю ничего подобного, Деви.
- Факт остается фактом, - продолжила Деви, - риск тот же самый, неважно, большой заем или маленький. Зачем мне идти на такой риск ради маленькой суммы?
- Маленькой? – переспросил я. - Да я целый год могу прожить на четыре таланта!
Поджав рот, она постучала пальцем по столу.
- Залог?
- Как всегда, - сказал я, подарив ей свою лучшую улыбку. - Мое безбрежное обаяние.
Деви бестактно фыркнула.
- За безбрежное обаяние и три капли крови ты можешь одолжить шесть талантов под мою обычную ставку. Пятьдесят процентов за двухмесячный срок.
- Деви, - заискивающе сказал я, - что я буду делать с лишними деньгами?
- Закати вечеринку, - предложила она. - Проведи день в «Пряжке». Испытай себя в славной партии фараона с высокими ставками с высокими ставками.
- Фараон, - произнес я, - это налог с людей, которые не могут просчитать вероятности.
- Тогда сорви банк и собери налог, - сказала она. - Купи себе что-нибудь симпатичное и надень, когда в следующий раз придешь повидать меня. - Она оглядела меня с угрозой в глазах. – Может, тогда я захочу заключить с тобой сделку.
- Как насчет шести талантов на месяц под двадцать пять процентов? - спросил я.
Она покачала головой, без неприязни.
- Квоут, я уважаю желание торговаться, но тебе нечего предложить. Ты тут, потому что у тебя нет другого выхода. Я здесь, чтобы на этом заработать. - Она беспомощно развела руками. – Я так зарабатываю на жизнь. Тот факт, что у тебя милое личико, не играет роли.
Деви серьезно посмотрела на меня.
- Соответственно, если ростовщик гильдии обратит на тебя внимание, я не стану ожидать, что ты придешь сюда только потому, что я хорошенькая и тебе нравится цвет моих волос.
- Они прекрасного цвета, - сказал я. - Право, нам рыжеволосым следует держаться вместе.
- Следует, - согласилась она. - Я предлагаю держаться вместе за пятьдесят процентов в двухмесячный срок.
- Ладно, - сказал я, резко откидываясь на стуле. - Ты победила.
Деви победно улыбнулась, ямочки появились снова.
- На самом деле, я могу победить, только если мы оба играем, - она открыла выдвижной ящик стола, и достала маленькую стеклянную бутылку с длинной булавкой.
Я потянулся, чтобы взять их, но вместо того, чтобы передать их мне через стол, она задумчиво взглянула на меня.
- Вообще-то, я думаю, есть и другой вариант.
- Очень хотелось бы другой вариант, - признал я.
- Последний раз, когда мы беседовали, - медленно проговорила Деви, - ты намекнул, что знаешь путь в Архивы.
Я колебался.
- Так и было.
- Эта информация была бы мне немного полезна, - чересчур небрежно сказала она. Хотя она и старалась не выдать себя, я увидел неистовый, кровожадный голод в ее глазах.
Я опустил взгляд на руки и промолчал.
- Я прямо сейчас дам тебе десять талантов, - резко сказала Деви. - Не заем. Я напрямую покупаю информацию. Если меня поймают в Хранилище, я узнала об этом не от тебя.
Я представил все, чтобы мог бы сделать с десятью талантами. Новая одежда. Футляр для лютни, который не будет разваливаться на части. Бумага. Перчатки на ближайшую зиму. Я вздохнул и покачал головой.
- Двадцать талантов, - сказала Деви, - и ставка гильдии на любой заем в будущем.
Двадцать талантов позволят полгода не волноваться о плате за обучение. Я бы мог заняться своими собственными проектами в Артефактной, а не вкалывать как проклятый, работая над лампами. Я мог бы купить сшитую на заказ одежду. Свежие фрукты. Я пользовался бы прачечной, а не стирал свою одежду сам.
Я нехотя вздохнул.
- Я…
- Сорок талантов, - жадно воскликнула Деви. - Ставки гильдии. И я лягу с тобой в постель.
За сорок талантов я мог бы купить Денне малую арфу. Я мог бы…
Я поднял глаза и увидел, как Деви смотрит на меня через стол. На губах влага, взгляд бледно-голубых глаз напряжен. Она медленно, бессознательно передёрнула плечами, как кошка перед прыжком. Я подумал об Аури, как безопасно и счастливо ей в Подовсём. Что она будет делать, если в ее крохотное королевство вторгнутся посторонние.
- Извини, - сказал я. - Я не могу. Попасть внутрь… сложно. Тут замешан друг, и я не думаю, что он захочет, - я решил пренебречь другой частью ее предложения, так как не имел ни малейшего понятия, что о ней сказать.
Последовала долгая, напряженная минута.
- Будь ты проклят, - наконец ответила Деви. - Звучит так, будто ты говоришь правду.
- Так и есть, - подтвердил я. - Выбивает из колеи, я знаю.
- Проклятье, - она нахмурилась и толкнула бутылку с булавкой через стол.
Я уколол тыльную сторону ладони и смотрел, как капли крови собираются и скатываются по руке в бутылку. После трех капель я опустил в горлышко бутылки и булавку.
Деви намазала немного клея на пробку и сердито затолкала ее в бутылку. Затем она порылась в ящике и достала алмазное стило.
- Ты мне доверяешь? - спросила она, выцарапывая номер на стекле. - Или хочешь, что бы я поставила печать?
- Я тебе доверяю, - ответил я. - Тем не менее, запечатай, пожалуйста, бутылку.
Она растопила кусок сургуча на крышке бутылки. Я прижал к нему свои дудочки таланта, оставив узнаваемый отпечаток.
Открыв другой ящик, Деви достала шесть талантов и бросила их на стол. Движение могло бы показаться нетерпеливым, если бы ее глаза не были такими жесткими и злыми.
- Так или иначе, я туда попаду, - сказала она с холодом в голосе. - Поговори с другом. Если мне поможешь именно ты, обещаю, тебе не придётся жалеть о своём решении.
